Искорки, искорки из руки - закуривай, малолетки!
Оказывается, напротив универа есть уютный закрытый дворик с чуть скрипящими цветными качелями, окруженными шиповниковыми кустами. Где еще коротать время, ожидая подругу, которая уговорила свинтить с пар, а сама на них пошла? Мимо носится жизнерадостный пёс в рыжеватых подпалинах, обнюхивает ладони и облаивает голубей. В длинной юбке неудобно кататься - подол подметает пыльную землю и неприятно опутывает ноги. Думаю, на что бы убить несколько свободных часов, решаю, что время и место как никогда подходят для того, чтобы наконец-то написать письма. Покупаю блокнот и еще, в приступе неведомой ностальгии по сказочным временам - гелиевую ручку изумрудного цвета, уже вторую за неделю. Но мои грандиозные замыслы рушатся - раздается абсолютно внезапный звонок с вопросом, может ли замаринованный в апатии и скуке человек упасть мне на хвост, и, собственно, этот вопрос - не вопрос вовсе, а дело жизни, смерти и гармонии Вселенной. Не вздумай, говорит, отвертеться, так всё серьезно.
И мы растворяем серьезность в ежевичном соке напополам с минералкой, выпитым в сквере на раскаленной солнцем скамейке, да в цветке сирени, вплетенном в мои волосы.
И мы растворяем серьезность в ежевичном соке напополам с минералкой, выпитым в сквере на раскаленной солнцем скамейке, да в цветке сирени, вплетенном в мои волосы.